Стена «klodwest» 36

Молю ни эту жизнь, ни эти имена,
А некрещёное ни разу чудо,
Молю любое освещенье дня,
Чужими заколоченные губы.

Все формы лун, все виды глаз
И еле тёплое сукно щеки,
Молю ночные вечера
И все до одного свои стихи.

Молю никем задутую свечу
И эти нецензурные погоды,
Молю, тринадцать тысяч раз молю
На небе чуть живые самолеты.

Пунцовый ветер и провал зари,
Бесполый, бесполезный город,
Молю распущенность входной двери
И близорукость исходящих окон.

Молю короткий век сплошного февраля
Перед своей полуразграбленной судьбою,
Пускай же всё, что на земле ещё когда-то ждёт меня,
Хотя бы просто притворяется тобою...

Я целую, целую тебя в вероятность уха,
И беру бездумные аккорды под изгиб руки,
Глупая, ты знаешь, что за мука
О тебе опять писать эти стихи.

Я врываюсь в твой город тепла и тела,
Быстр и бредящий, как рассвет,
Я учился всю жизнь на твои колени
И сражался за каждый вот этот момент.

Оттолкнувши остаток радивой ночи,
Подсветивши себе слезой,
Я теперь и есть твой позвоночник,
Я целую даже голос твой.

И лечу от любой простуды,
Отпускаю твои грехи,
Господи, что же мне завтра будет
За все эти мои стихи.

Нас ни разу не спохватились,
Что-то ёкало, как часы, в душе,
Ну, скажи, разве всё это справедливо?
Ты молчишь...и дальше снишься мне...

Статус: Я люблю тебя…очень, преочень, Мне от жизни нужна только ты, Как бы больно меня не дотронулись ночи, Как бы нежно ко мне не карабкались дни...

Ты не со мной сейчас, и всё же рядом.
Мне кажется, я чувствую уют
Твоих ладоней, вижу нежность взгляда
И слышу губы, что меня зовут.

Ты далеко, но разве в этом дело?
Душа везде обнимется с душой.
Уносит всё, что столько дней болело,
Лавиной мыслей, связанных с тобой.

Пусть я один, но ангелом хранимый,
Твоя любовь — могучий оберег.
Исчезнет грусть, пройдут несчастья мимо,
И даже время свой замедлит бег.

Уже темно, луна повисла низко,
И я забудусь в беспокойном сне.

Была не здесь, но где-то очень близко.
Наверно, просто думала о мне.

Всё образуется, всё, чтобы не случилось,
Всё сглотит позолота на часах,
И, если жизнь в начале не предупредилась,
Ещё не значит, что она была моя.

Решится всё, сгодится, подрастут
И женятся в окне дома многоэтажек,
И ту мою пять лет выпуска слезуы,
Сметут на самой шквальной распродаже.

И как же третий день подряд всё сразу станет
В районе шестиструнного морщинистого лба,
А из души пододеяльного чехла меня достанет,
Совсем не тот, кто впопыхах ещё вчера утрамбовал.

И отряхнутся родинки, вернутся запахи,
А вместо калорийнейших локтей,
Я буду делать себе завтраки,
Из специй, зелени и не оставшихся на них людей.

И жить теперь всегда я буду только весь,
На грани сердца острия щетин,
Ты извини, тут просто что-то сеть,
Я правда без каких-либо на то причин.

Нет-нет, не думай, у меня всё хорошо, ей богу,
И если катится куда-то вниз, то не переживай - не отстаю,
Всё также мажу горло йодом,
Вот только глубже я пока не достаю...

Глаза, вокзал, чудные сколиозы рельс,
И солнце, что в кутикулы окна никак не помещается,
Вот этот взгляд и триста пятьдесят десятый рейс,
Я, правда, верю – всё на свете возвращается.

Дороги, ноги, лестнично-грудные клетки,
И тремор у шарфа левее диафрагмы,
Любая жизнь в заброшенной двухкомнатной планетке,
Она безсловно возвращается обратно.

Любая данность, давность, переплёт
На толщину обугленной страницы,
Второе небо и сомнительный полёт
Той самой не разувшейся на свете птицы.

Тиски обиды и рванувшие слова,
И грохот лет, когда ещё способен увернуться,
И сны, а перед ними, как тогда:
Мечты, погоды, лица, голоса – они вернутся.

Вернётся всё, что раньше и не мыслило о встрече,
Ночь в ночь, день в день, и даже прошлогодний дождь уткнётся мне в плечо,
Вернёшься ты, так насовсем, под вечер,
Пожалуйста, не заставляй меня говорить это кому-то ещё...

Статус: Я подарю тебе платье из бабочек белых и пёстрых, Я подарю тебе зонтик из ласточек – мне это просто. Я подарю тебе домик из музыки самой красивой, Будет в нём мебель из солнечных лучиков, мебель на диво. Я подарю тебе песню из жемчуга и изумрудов... Ты навсегда моя вечная женщина, вечное чудо.

Можно я уже тебя найду,
Разреши мне эту бедренную малость,
В городском несущемся бреду
Той фигуркой в глыбине квартала.

Может ею станешь ты,
Не смотри себе под ноги,
Пусть в глазах твоих беспомощно больших
Будет мне рукой подать до Бога.

Пусть притянутся магнитов рукава,
Тронутся под сердцем льды,
И хотя бы раз опередят слова
Контурные карты родинок спины.

Пусть на расстоянии носов, напротив,
Точно всех прохожих победив,
Встретимся, как две субботы,
Встретимся, как две луны.

И ни чуть веря в эту встречу,
Как судьба перед своей судьбой,
Расхватаем друг у друга губы, подбородки, плечи,
Чтоб никто нас больше не узнал другой…

Вся природа в недоумении.
Пахнет жалостью. Пасмурно. Течь.
Я себе сам пишу заявление,
И прошу его лучше беречь.

Не лишать этой сущности центра.
Выкорчёвывать купол плечей.
И, практически, как по рецепту
Принимать, что никто здесь ничей.

Чаще с ним навещать ту удачу -
Как нам здесь изначально свезло.
Если что-то никчёмное в мысли притащит -
Разрешить. Между первой молитвою за день и до.

Навключать в нём побольше света.
Предлагать лишь сегодняшний день.
И подглядывать так, незаметно,
Что надел, что наделал и ел.

Выводить его в самый город.
Говорить с ним по многу часов.
Пусть дожди в него тычут и моют
Словно тыщи собачьих носов.

Пусть не очень там морщится жизни.
В глазах у любого другого - бальзам.
А ещё...пусть привыкнет к той грёбаной мысли,
Что она не вернётся назад...

Статус: люблю тебя и это вечно, люблю и нет для этого причин. любить тебя, что жить бессмертно.любить тебя как счастья круг.