В Россию вегетарианство "вернулось" в середине 1860-х годов, когда в Петербурге впервые появилось Первое Вегетарианское Общество. Называли его в шутку: "Ни рыба, ни мясо". В начале века его возглавил Александр Петрович Зеленков, доктор медицины и хирург. А его супруга в 1913 году выпустила первую вегетарианскую поваренную книгу с названием «Я никого не ем».
В 1904 году Общество стало выпускать печатный журнал "Вегетарианский вестник". В 1909 году Москва стала центром вегетарианства, когда было основано "Московское вегетарианское общество".
Идеи отказа от мяса начали становиться очень популярными среди образованной молодежи, студентов и интеллигенции.
Существенный вклад в распространение идеи безубойного питания внес Лев Николаевич Толстой. В отказе от животной пищи Толстой увидел "первую ступень" обновления нравственной жизни и посвятил этому одну из работ, которая так и называется – эссе "Первая ступень". Его проповедь воздержания, упрощения, возвращения к природной жизни нашла широкую популярность среди людей думающих. Под влиянием Толстова от мяса отказались такие деятели русской культуры, как Николай Лесков и Илья Репин.
Вегетарианство в России отличалось от европейского тем, что здесь оно понималось не как вопрос еды, а как вопрос нравственного мировоззрения. В немецком журнале "Vegetarische Warte"о русских вегетарианцах писали так: "Вообще, в русском народе есть еще много идеализма. Здесь смотрят на вегетарианство большею частью с идеальной стороны."
Период с 1900 по 1914 гг. был периодом наибольшего развития русского вегетарианства. За это время вегетарианские общества были учреждены еще в 15 городах России, Украины и Беларуси. Крупнейшее общество со своим печатным органом было в Киеве. На базе обществ организовывались вегетарианские поселения, школы, детские сады, столовые (к 1914-му году насчитывалось 73 столовых в России).
В годы Первой Мировой Войны Вегетарианские общества оборудовали кровати для военных госпиталей, а в столовых бесплатно ежедневно питались военные в запасе. Для лошадей создавались лазареты.
С установлением советской власти на вегетарианские идеи был наложен негласный запрет, а общества один за другим стали закрываться. Несколько московских активистов были осуждены на сроки от 3 до 5 лет заключения в Бутырской тюрьме.
Распространение вегетарианства как питания противоречило советской экономике и системе промышленного обеспечения. Даже много лет спустя, слово "вегетарианство" нельзя было найти в словарях русского языка, а в Большой советской энциклопедии 1961 года можно было встретить слова: "Вегетарианство, основанное на ложных гипотезах и идеях, в Советском Союзе не имеет приверженцев".
В начале прошлого века в США были очень популярны показательные казни слонов. В одной из них принимал самое активное участие Томас Эдисон. В 1875 году в Нью-Йорк была привезена слониха Топси. 28 лет она участвовала в представлениях, веселила зрителей. В 1903 году слонихе Топси был вынесен смертный приговор, звезде Цирка Форепо в лунапарке Кони Айленда. За три года Топси убила трёх надсмотрщиков. Один из них был садистом, избивавшим слониху дубиной, коловшим её пикой и кормившим её зажженными сигаретами. В результате слониху осудили и приговорили к казни. Топси приговорили к повешению, но затем Томас Эдисон предложил убить её электрическим током. Дисон увидел в таком ярком мероприятии как казнь слона возможность рекламы своих убеждений и демонстрации возможностей переменного тока. На казнь пыталось попасть порядка 15 тысяч человек, но заплатить за удовольствие лично наблюдать процесс согласилось лишь 2 тысячи. Слониху заковали в кандалы, накормили морковкой с цианистым калием и подвергли удару током в 6600 вольт. Топси затряслась, упала и испустила дух в клубах пыли через 21 секунду после подачи тока, как утверждают очевидцы. Эдисон заснял это событие на кинокамеру, назвав свой фильм просто - «Электрический стул для слона». Топси не потащили в суд, где кто-нибудь рассмотрел бы в качестве смягчающего факта её страдания, служащие оправданием её жестокости. Топси погибла, потому что стала коммерческим активом. Её смерть – это коммерческое решение. Просто и ясно.
Дело в том, что общественность никто не предупредил, что собака обречена и никогда не возвратится на Землю. СМИ СССР скромно умалчивали подробности «возвращения» с самого начала, поэтому граждане искренне ждали героическую дворняжку, додумывая способы ее «приземления».
Очередной подвиг советской космонавтики из-за общественное мнения получился смазанным. Причем подпортили его не только защитники животных на Западе. В СССР у многих чувство патриотизма тоже дало сбой – «всем было жалко собачку».
Известие о гибели симпатичной дворняжки болью отозвались в сердцах многих советских граждан. Конечно, больше всего расстроились дети. По специальному распоряжению во многих школах провели «разъяснительную работу»: педагоги рассказывали сентиментальным школьникам о том, как важны для СССР полеты в космос, что бессловесное существо, вроде собаки, не самая серьезная жертва в освоении Вселенной, и вообще – никому неизвестная дворняжка теперь прославилась на весь мир. Однако волна недовольства не стихало долго.
В народе гуляла шутка, что следующим в космос должен полететь Хрущев. Любопытно, что в Кремль приходили сотни писем с предложением наградить Лайку посмертно орденом Героя Советского Союза и присвоить воинское звание. Говорят, что власти даже обсуждали эти народные инициативы.
Работать с общественным мнением на «внутреннем рынке» в СССР тогда еще не умели – привыкли приводить народ чувства с помощью другой «терапии». Но на дворе была «оттепель», поэтому нужно было искать более душевные способы.
Страну решили «расслабить» с помощью нового сорта папирос «Лайка» (позднее — сигарет), которые, видимо, по задумке тогдашних «пиарщиков», должны были все гражданское сочувствие к несчастному псу превратить в дым.
Согласно байкам того времени, Хрущев изначально планировал сделать «Лайку» этаким зонтичным брендом: под прозвищем животного-космонавта планировалось запустить конфеты, мороженное и даже плавленый сырок.
Но кто-то с трезвым сознанием в команде Хрущева предупредил, что может быть перебор, поэтому решили остановиться только на папиросах.
Правда, вышла несколько зловещая и циничная логическая цепь — «Собака сгорела, и сигареты тоже горят».
Конечно, можно было говорить о «показухе» империалистов, о зависти капитализма социализму, однако политика здесь была не причем.
Мир, который встретил с надеждой и радостью первый спутник, теперь, впервые в истории, чуть ли не в прямом эфире находился в ожидании смерти живого существа. Такого технического прогресса не хотел никто.
А пока на Западе поминали первого теплокровного космонавта, в советской прессе еще несколько дней после фактической кончины собаки рассказывали о ее самочувствии.
На восьмой день сообщили, что связь со спутником потеряна, а еще позднее — о «плановом усыплении» животного. И здесь уже начал просыпаться советский народ.
3 ноября 1957 года СССР совершил очередной подвиг. Впервые в истории на космическую орбиту было запущено млекопитающее. Однако триумфа не получилось – мир с печалью встретил новый прорыв в космос.
Лайка была выбрана в качестве первого животного космонавта всего за 12 дней до запуска.
Сначала выбор стоял между крысами, мышами, обезьянами и собаками. Затем специалисты все-таки остановились на лучших друзьях человека.
По легенде, руководство СССР считало, что собак любят больше, чем других млекопитающих, поэтому пес-герой быстрее прославит Советский Союз, нежели крыса или обезьяна.
Собаку решили взять из приюта — специалисты, считали, что породистые псы слишком привередливые и не способны будут долго выдержать на орбите.
Кроме того, дворняжка должна быть непременно светлого окраса, чтобы хорошо выглядеть на фото. Лайку выбрали методом исключения: одну собаку из претендентов просто пожалели (она носила щенков), вторую решили сохранить из прагматических соображений, так как ее регулярно использовали в исследованиях технологического оборудования.
Пожалеть Лайку было некому – «пассажиром-смертником» должна была стать она.
Запуск аппарата «Спутник-2» было несколько спонтанным решением. После триумфального полета первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года советские власти хотели быстро закрепить успех и удивить мир новым достижением.
Надвигалась 40-ая годовщина октябрьской революции – повод отличный.
Практически за две недели до нового «космического номера» от Никиты Хрущева решают, что «удивлять» теперь международное сообщество будет «космическое животное».
«Спутник-2» создавали на коленке: не было даже никаких предварительных эскизов. Конструкторы проектировали новый космический аппарат прямо в цехах, можно сказать, сочиняя его прямо на ходу.
О собачке, которой предстояло совершить подвиг, конечно, никто не думал. Все понимали, что она обречена – спутник не должен был возвратиться на Землю. Вопрос стоял только в том, сколько проживет Лайка на космической орбите.
Лайка оказалась очень покладистой собачкой. Сразу же после запуска спутника, телеметрия сообщила, что перегрузки старта прижали собаку к лотку контейнера, пес при этом вел себя смирно.
Так как проект готовили на коленке, никакой надежной системы жизнеобеспечения на спутнике не создали.
Конструкторы рассчитывали, что Лайка умрет с окончанием запаса электроэнергии на космическом аппарате – через шесть дней. Однако пес погиб всего через несколько часов – от перегрева.
Так написал об «обреченной на гибель» Лайке американский корреспондент The New York Times на следующий день после полета. Подобные статьи, сочувствующие псу, появились во всем мире. Во многих странах прошли протесты защитников животных: Никиту Сергеевича Хрущева называли коммунистическим варваром и живодером.