На этой неделе были большие стенания по поводу Олимпиады, на которой нас засудили, про то, как русских не любят. И чтобы рассказать про то, как русских любят, я хочу начать эту передачу с рассказа о русской пятерке – о Федорове, Козлове, Фетисове, Константинове и Ларионове, пятерых игроках сначала ЦСКА, потом «Детройт Ред Уингз», которые были кумирами Америки, которые остаются до сих пор кумирами. Имя Константинова, 16-й номер Константинова в «Детройт Ред Уингз» до сих пор не использует ни один из игроков, там все имена высечены навеки в Холле Славы.
Я напоминаю, как всё это начиналось, как всё это начиналось в начале 90-х, когда эти игроки пытались уехать в Америку. Сначала им не давали. Первым уехал Федоров. Константинова не пускали вообще российские бюрократы, предшественники Тягачева и компании. Его вывозили – это была совершенно детективная история, – его сначала положили в больницу и поставили неизлечимый диагноз, потом бюрократы всё равно сказали «нет, не пустим». Тогда пришлось ему какими-то задними дворами, через бывшие социалистические страны уезжать.
В конце концов вся пятерка собралась сначала в Америке в различных командах, а потом гениальный тренер Скотти Боумэн, гениальный тренер «Детройт Ред Уингз» переманил их всех, потому что важно было, чтобы они играли вместе. Переманил их всех в «Детройт», который к этому времени не имел Кубка Стэнли уже бог знает сколько времени. Детройт – город рабочий, Детройту это было очень нужно.
И в 1997 году русская пятерка впервые за много лет возвращает в Детройт Кубок Стэнли, выигрывает Чемпионат. В Детройте происходит нечто невероятное. Русских носят на руках. Это счастье. Я не знаю, есть ли у нас сопровождающие кадры, что происходило в Детройте.
А потом, спустя несколько месяцев, Константинов и Фетисов едут на рыбалку вместе с массажистом Мнацакановым. Должен был ехать Ларионов, но у Ларионова жена, дети, он отказался, он сказал, что «я лучше с детьми посижу». Они поехали. Водитель, накурившийся марихуаны, без прав, скорость 70 миль в час (хохол, кажется, был водитель), врезается в разделительный барьер.
Айзерман звонит Ларионову, говорит: «Что-то я не могу дозвониться до русских». Ларионов звонит Фетисову, Ларионов звонит Константинову. Никакого ответа. Он понимает, что что-то происходит. Он бежит разыскивать, он узнает, что они уже в госпитале. Он приезжает в госпиталь. Положение чудовищное. Фетисову повезло больше всех: он ехал в «Лимузине», упершись ногами в переднее сиденье, он сломал ногу, у него была повреждена грудная клетка, у него были очень тяжелые повреждения, но все-таки он был более-менее. Остальные двое в коме.
Ларионов всю ночь проводит с товарищами, утром выходит на лужайку возле госпиталя и понимает, что он не понимает, где он находится. Обычный детройтский госпиталь. Но еще вечером была зеленая лужайка. Лужайки нет, она вся вытоптана. Стоят палатки, стоят американцы… Тридцать тысяч американцев, с палатками, с гамбургерами, с детьми, с женами, с какими-то спальными ме...
...Обычный детройтский госпиталь. Но еще вечером была зеленая лужайка. Лужайки нет, она вся вытоптана. Стоят палатки, стоят американцы… Тридцать тысяч американцев, с палатками, с гамбургерами, с детьми, с женами, с какими-то спальными мешками, стоят и ждут новостей о русских.
И так многие из них стояли до той поры, пока хоккеисты не стали поправляться. Делают благотворительный матч в пользу пострадавших при аварии. Фетисов, уже более-менее поправившийся, должен вбрасывать шайбу. Он на самом деле ходит на костылях, он не может это делать. Но когда он видит стадион, который орет, он отбрасывает костыли, он выезжает на лед, он вбрасывает эту шайбу. Это ему стоит очень дорого, потому что весь следующий сезон он играет с дикими болями.
Но они снова уже вчетвером выигрывают в 98-м, снова берут Кубок Стэнли. И вопреки всем правилам на инвалидной коляске его выезжает получать Владимир Константинов. Я напомню слова, сказанные американским судьей, когда Константинов получал гражданство: «США вряд ли могли получить более достойного гражданина».
