Завершилась 4-х летняя осада Цитадели Алеппо.
Я люблю войну. Поймите это, чтобы понять меня. Я создана для войны: у меня толстые и мощные стены, подо мной — крутой высокий склон. Давно уже мои создатели покинули этот мир, а я продолжала стоять, и по моему двору шагали солдаты. Менялись времена, менялось оружие, но это чувство оставалось прежним: звук шагов солдат: в сандалиях, в латах, в сапогах.
Долгие века я внушала людям страх, но эти времена прошли. Меня перестали бояться, я стала не нужна. Сначала я этого не понимала, но, прислушиваясь, я всё реже слышала сигналы горна и грубый солдатский смех, все реже слышала, как военные жалуются на бездарных командиров, рассказывают о выигранных сражениях, поминают павших товарищей. Теперь я слышала совсем иные голоса: люди рассказывали другим обо мне самой и о тех битвах, которые я пережила. За мной ухаживали, обо мне заботились. На моих площадках играли дети, и смех их был совсем иным, чем у тех солдат. Если бы они только знали, сколько крови впитала земля, по которой они так беззаботно бегали… И я ощущала, как я стара, когда экскурсовод рассказывал туристам о днях моей юности. Да, я была стара, и закат моей жизни был тих и светел.
Но вдруг всё затихло. Не стало больше детей, пропал экскурсовод. Я настороженно прислушивалась и вдруг услышала знакомые звуки…
Глухо зашагали по моему двору солдаты, загромыхали выстрелы, один за другим, так часто, как никогда я не слышала. Везде — вокруг меня, на моём дворе, на моих стенах. Раздались крики, полные боли и ужаса, раздались призывы в атаку и победные кличи. Я узнала эти голоса, голоса солдат, я узнала этот грубый смех, эти жалобы на командиров, эти истории о выигранных сражениях, тосты в честь павших товарищей. Эти люди говорили на ином языке, но смысл их слов был тем же, что и 800 лет назад.
И кровь. Много крови. Кровь снова лилась по моему двору, и земля впитывала её, насыщая мои жила.
Я никогда не думала, что снова почувствую себя молодой.
У меня снова есть цель. От меня снова есть польза.
