Валериан Калинка (польск. Walerian Kalinka; 20 ноября 1826[1][2], Bolechowice, Lesser Poland Voivodeship[d], Малопольское воеводство — 26 декабря 1886[1], Ярослав, Подкарпатское воеводство) — польский священник и историк, приближенный министра иностранных дел России, а во время Польского восстания 1830—1831 гг. — главы Национального правительства Адама Ежи Чарторыйского.
Украинский невроз по плану Калинки: Вассерман о польских корнях декоммунизации riafan.ru/596249-ukrainskii-nevroz-po-planu-kalinki-vasserman-o-polskih-kornyah-dekommunizacii всего лишь повторяет и усиливает тезис, придуманный в 1864 году польским политиком и историком Валерианом Анджеевичем Калинкой. Тот некогда заявил: «Если нам не удалось сделать ту часть русских, что были несколько веков под нашим владычеством, поляками, то мы будем добиваться, чтобы они перестали считать себя русскими».
К сожалению, слишком многим этот тезис Калинки представляется соблазнительным. Сегодня мы увидели, до каких высот нелепости могут дойти люди, стремящиеся поддержать эту идею», — подводит итог эксперт.
@agat, Вассерман именно поучает. Его реплика будет иметь два эффекта:
Русские сделают вывод, что жители Украины одурачены, их мнения есть продукт заблуждений. Что приводит к тому, что уважения к мнению другой стороны окажется еще ниже. А жители Украины услышав эту речь проникнется неприязнью как к личности Вассермана так и политике России.
Властвовать над умами это не тоже самое, что говорить правду. Я не знаток истории Украины и мало, что знаю. Но в чем я уверен - речь Вассермана вызывает больше проблем чем приносит пользы.
Совершенно понятно, что проект «декоммунизации», предпринятый новыми киевскими властями, есть попытка искоренения исторической памяти граждан Украины. Искать логику в заявлениях Омеляна или ему подобных — бессмысленно. Перед министром инфраструктуры Владимиром Омеляном и иже с ним стоит сейчас одна единственная задача — создание условий для разделения народов. «Если кто-то так старательно стремится отличиться на этом поприще, то его деятельность следует расценивать как особо тяжкое преступление», — отмечает Вассерман.
